Плечевой сустав с точки зрения психоаналитической школы Л.Кьоцца
Сильвия Бенитес де Бьянкони
Главы из книги "Что болит, когда болит сустав?"
(продолжение, предыдущая часть здесь: Хромота. Аргентинский психоанализ о смысле хромания)
«Всякая жизнь, индивидуальная или коллективная, — это действие; точнее, процесс становления. Поэтому жизнь всегда предстает, в своем самом глубоком и радикальном аспекте, как задача. И если сознание не затуманено, мы с неукротимой ясностью видим план этой задачи, а на нем — место и долю усилия, которые нам предстоит приложить. Есть только один способ помочь другому в его жизни: решительно подставить плечо там, где, по нашему мнению, это необходимо».
(Ортега-и-Гассет, 1930)
У приматов плечом называют место соединения руки с грудной клеткой. Этот сустав и связанные с ним мышечные группы обеспечивают поддержку действия верхней конечности. Плечевой сустав состоит из трех костей: плечевой кости, лопатки и ключицы. Головка плечевой кости вставляется в так называемую гленоидальную впадину лопатки. Ключица, в свою очередь, соединяется с лопаткой в двух частях этой кости, называемых акромион и клювовидный отросток. Также существуют две суставные структуры, которые называют "физиологическими", поскольку соединение их костей происходит только при определенных движениях. Это лопаточно-грудной и поддельтовидный суставы. Два основных сустава, обеспечивающих подвижность плеча, — это акромиально-ключичный сустав (соединение ключицы с акромионом) и лопаточно-плечевой сустав (соединение лопатки с плечевой костью) (Л. Тестю и А. Латарже, 1960).
Места прикрепления, фиксирующие верхнюю конечность к туловищу, считаются относительно слабыми; рука поддерживается только соединением ключицы с грудиной, а также мышцами и сухожилиями, которые прикрепляются к основанию плечевой кости, позвоночнику, голове и грудной клетке. Комплекс костно-суставных структур, соединяющий одно плечо с другим, называется плечевым поясом. Эта зона отделяет шею от грудной клетки и соединяет оба плеча между собой.
Согласно Десмонду Моррису («Обнаженная женщина», 2005), с момента принятия вертикальной позы передняя конечность человека стала значительно более универсальной, и плечевой пояс должен был адаптироваться к этой универсальности, став более гибким; настолько, что человеческие ключицы и лопатки могут вращаться почти на сорок градусов.
В человеческом теле плечевой сустав является наиболее подвижным и разнообразным в своих движениях, благодаря конструкции, в которой головка плечевой кости едва прикрыта поверхностью гленоидальной впадины лопатки. Важная группа мышц и сухожилий, называемая «манжетой ротаторов», соединяет лопатку с головкой плечевой кости, образуя своего рода «кулак» вокруг сустава.
Поскольку головка плечевой кости едва проникает в гленоидальную впадину лопатки, роль этой группы мышц, наряду с фиброзно-хрящевым образованием, называемым гленоидальной капсулой, имеет решающее значение для поддержания согласованности в этом суставе.
Плечевой сустав классифицируется как диартроз, то есть относится к группе наиболее подвижных и сложных суставов. Верхний конец плечевой кости и ключица соприкасаются только при движениях, направленных на поднятие руки выше горизонтали, положение, которое могут принять только антропоиды, включая человека. Это движение делает акромиально-ключичный сустав и, прежде всего, грудино-ключичный сустав, основными действующими структурами. Когда дело не касается подъема руки, движения плечевого сустава осуществляются в соединении лопатки и плечевой кости.
Анатомо-функциональное и символическое описание костей, составляющих плечевой сустав: лопатка или скапула
Речь идет о плоской кости, форма которой напоминает крыло. Лопатка расположена в верхней задней части грудной клетки и считается основной составляющей плечевого сустава. На ее внешней части имеется выступ, разделенный на две части, напоминающие птичий клюв. Эти части называются клювовидным отростком (от греческого слова, означающего "ворон") и акромионом (от греческого термина, означающего "кончик плеча"). Эти сегменты соединяются с ключицей, образуя плечевой пояс или верхний пояс конечностей.
Слово "лопатка", согласно Гомесу де Сильве, происходит от греческого слова, означающего "плечо". "Скапула", другое название этой кости, вероятно, также происходит от греческого термина, который первоначально обозначал деревянные лопасти ткачей, а затем стал обозначать короткие и широкие мечи. Еще одна возможная этимология слова "скапула" связана с индоевропейским корнем, относящимся к слову "копать", по аналогии с мотыгами, как отмечает Этимологический медицинский словарь Университета Саламанки.
По мнению Марии Молинер (1986), слово "спина" является производным от латинского слова *spátula*, уменьшительного от *spatha*, что означает "широкий меч". Мы замечаем, что эта кость является частью как спины, так и плеча. Возможно, поэтому ее два названия связаны с каждой из этих частей (лопатка: "плечо"; скапула или spatula: "спина").
Термин, обозначающий заднюю часть туловища, то есть спину, а также одно из костей, составляющих эту часть, которая одновременно является частью плечевого сустава — скапула, указывает на идею меча. Это заставляет задуматься о символическом значении, объединяющем то, что представляет собой скапула, спина и меч. Эта идея будет развита далее, когда мы будем говорить о понятии уважения.
Филогенетически лопатка приобретает важное значение у млекопитающих, особенно у тех, которые имеют больший вес и размер. Эта кость обеспечивает поддержку всех мышц, участвующих в подвижности верхней (или передней) конечности. Одной из особенностей млекопитающих является то, что они в целом заботятся о своем потомстве более продолжительный период времени по сравнению с другими видами (П. Пирло). В случае приматов, у которых лопатка играет значительную роль, потомство часто носят на руках.
Важность лопатки как опоры для подвижности руки проявляется наиболее явно в случаях жесткости плечевого сустава (гумеро-скапулярного сустава), так как в этой ситуации плечо может сохранять относительно эффективную подвижность, если лопатка достаточно подвижна, а мышцы, прикрепляющиеся к ней, здоровы (Л. Тестю и А. Латарже, 1960; Ж.Р. Мишанс, 1979 [1960]). Поэтому лопатка, рассматриваемая с материальной точки зрения, в плечевом суставе является костью, на которую ложится "ответственность", "та, которая берет на себя" движение руки, и, согласно тому, что мы будем далее указывать, ее значение может быть связано именно с представлением ответственности как нормы.
Ширина спины обычно измеряется по расстоянию между двумя плечами, которое называется акромиальным диаметром.
Образ широкой спины и плеч ассоциируется с идеей силы и способности защищать. Эта идея способствует использованию военных эполет и плечевых накладок (Д. Моррис, 1985). Сходный смысл заложен в выражениях "иметь плечи" и "иметь спину", что также связано, как мы уже отмечали, с двумя названиями кости, которую мы изучаем.
Мы находим множество выражений и языковых оборотов, связанных со "спиной". Например, "иметь широкие плечи" означает способность выдерживать многое. В том же смысле "иметь крепкую спину" означает "иметь стойкость и выдержку, чтобы справляться с любой работой или неудобством". Оставить "за спиной" означает "преднамеренно забыть или оставить без внимания поручение, дело, заботу или обязанность". "Повернуться спиной" означает "отвернуться от кого-то, уйти из его присутствия, покинуть или сбежать", "пренебречь или не обратить внимания". "Взвалить что-то на спину" подразумевает тяжёлую ношу, как будто человек несёт крест или горб, что связано с чувством вины и наказанием. "Взять на себя" указывает на ответственность, подразумевая решение взять на себя задачу.
Ещё одно выражение, связанное с этой частью тела, – "дать толчок (в спину)", что означает "дать шанс", "признать кого-то словами или иным образом полностью пригодным для какой-либо профессии или деятельности". Это своего рода поддержка, разрешение начать что-то новое или начать новый путь. Подразумевается, что тот, кто получил такую поддержку, способен взять на себя ответственность за то, что начинает (М. Молинер, 1986).
Также "поддержка" или "наложение меча" – это заключительная часть ритуала посвящения в рыцари. С этого момента новый рыцарь мог носить меч и отправляться в мир в поисках подвигов. Его детство оставалось позади, за его спиной. Поддержка оказывалась как признание за проявление верности и храбрости. В этом церемониале король, стоя, касался своим мечом, наклонённым сверху вниз и спереди назад, верхней части плеча подданного, который преклонял перед ним колени.
Мы также находим типичное приветствие и жест поддержки, заключающийся в похлопывании по верхней части спины (обычно именно по лопатке) другого человека, которому хотят помочь справиться с трудной ситуацией, взять на себя ответственность. Это как сказать: "давай" или "иди, я поддержу тебя, ты сможешь". Этот жест чаще встречается среди мужчин, тогда как женщины склонны совершать лёгкое поглаживание, обычно круговое, по той же зоне, возможно, как воспоминание о движении, которое совершают по спине младенца после того, как его оторвали от груди или когда он плачет. Это имеет похожий смысл.
Термин "ответственность" (Короминас, 1983) происходит от слова "отвечать". От этого слова происходят "поминовение" (молитва за усопших), "корреспонденция" и "ответ". Эти слова связаны с понятием уважения, происходящим от латинского слова "respectus" ("внимание", "уважение"), которое, в свою очередь, происходит от "смотреть назад" на латинском — "respicere".
Изучая тему вины, в своей статье "Аффективная ценность" (2005), Кьоцца находит, что существует основное и фундаментальное чувство вины, связанное с переживаниями недостатка, которое не разрешается попытками его отрицания. Здоровье связано с возможностью осознанно выносить чувство вины, а также со способностью совершать действия, компенсирующие переживание разрушения, которое мы обычно испытываем, ощущая себя недостойными.
Хотя в повседневной практике часто путают вину и ответственность, важно различать их. Кьоцца в "Почему мы ошибаемся?" (2008) утверждает, что быть ответственным — это иметь "склонность 'давать ответ', что — в контексте слова 'ответственность' — означает готовность взять на себя последствия события, которое произошло или могло бы причинить вред". Он уточняет, что ответственная личность может взять на себя вину за деяние, которое она сама не совершала, отличая ответственность от вины, поскольку идея вины включает в себя авторство ущерба.
При этом важно, чтобы проявлялась любовь и интерес к другому. Необходимость компенсации ошибки для освобождения от вины не содержит подлинной любви к другому и часто может не предоставить того, что ему действительно нужно. Истинное искупление возникает из возможности проработать утраты и совпадает с тем, чтобы взять на себя ответственность, заняться ущербом, независимо от того, кто его нанес.
Фантазия о том, что "искупляя", мы освободимся от вины, поддерживает наше чувство всевластия. Это позволяет нам верить не только в возможность аннулировать содеянное, но и в то, что мы могли бы сделать что-то другое, что только сейчас мы обнаруживаем как лучшее. Этот подход часто требует от нас болезненных жертв и невозможных действий, которые в конечном итоге заставляют чувствовать вину даже того, кто получает "искупление".
Ответственность, напротив, связана с тем, что действительно возможно, с реальной силой, с тем, что можно "нести", "нести на плечах". В то время как чувство вины связано с параноидальным ощущением, что мы "нагружены" чрезмерным весом, и также с меланхолическим переживанием, которое часто передается фразой "нести крест".
«Повернуться спиной» к кому-то или чему-то — это выражение, которое, как мы уже говорили, относится к тому, чтобы оставить что-то позади, отказаться; и, в зависимости от контекста, может означать безответственное отношение или, наоборот, демонстрировать способность оставить что-то позади и терпеть то, что невозможно изменить. [В русском языке слова «повернуться спиной» могут иметь еще одну коннотацию: «подставить спину» т. е. обнаружить свою уязвимость, не честно стрелять в спину, сплетни за спиной.]
Лопатка, где соединяются представления, связанные со спиной и плечом, анатомическими зонами, которые мы используем для обозначения как того, что несем, так и поддержки или того, что оставляем позади, может, в переносном смысле, быть костью, которая "берет на себя", "несет вес" и защищает спины. Она "отвечает" за действия руки. Норма, представленная лопаткой, может быть связана с ответственностью.
Плечевая кость
Это кость руки. Верхним своим концом она вставляется в суставную впадину лопатки и в зависимости от движения соприкасается и с ключицей (Л. Тестю и А. Латарже, 1960). Плечевая кость происходит от латинского umerum, что переводится как «плечо».
Появление верхней конечности, какой мы ее знаем сегодня, было результатом ряда процессов, которые до сих пор остаются во многом неясными. По-видимому, передние конечности появилась в филогении раньше задних, добавив ловкости и силы к передвижению, обеспечиваемому до тех пор хвостом. Также у плода формирование верхней конечности предшествует формированию нижней конечности.
Отличительной характеристикой человеческой руки, особенно мужской, является то, что она обладает особой способностью к метанию. Нил Роуч и его коллеги в статье, опубликованной в журнале Nature (том 498), рассказывают нам, что способность метать, по мнению Дарвина, сыграла важную эволюционную роль в облегчении охоты.
В той же работе цитируемые авторы считают, что способность далеко и с силой бросать предметы путем предварительного отведения руки назад, а затем выпрямления ее через плечо тесно связана со способом возникновения сустава. плечевой кости и лопатки, а также функции мышц, которые к ним прикрепляются.
Можно предположить, что эта способность к метанию, подразумевающая проекцию через использование инструмента во времени и пространстве, может быть связана с развитой у человека способностью к проецированию, которая необходима для деятельности. Это означает умение представлять действия и сценарии, мысленно перемещаться в будущее или в другое пространство.
Соответствие между способностью проецировать во времени и пространстве и способностью метать предметы становится еще очевиднее, когда мы вспоминаем, что часто измеряем пространство временем, необходимым для его преодоления.
«Время прохождения», необходимое для достижения определенных целей, сокращается или увеличивается в зависимости от силы рук и умения использовать необходимый инструмент. Охотнику, вероятно, было легче охотиться на добычу издалека с помощью копья, чем преследовать ее, пока она не устанет. Если пинцет значительно улучшил способность точно манипулировать предметами, то умение метать могло усилить чувство могущества, открыв возможность влиять на то, что находится на расстоянии.
Вероятно, те, кто лучше владел копьем, обладали большей властью над остальными, так как были особенно эффективны в добывании пищи и защите от хищников и врагов. Независимо от того, насколько верны эти предположения, факт остается фактом: рука стала традиционным символом силы и власти. Например, говорят о «длинной (или сильной) руке закона».
Во многих мифологиях герои или боги имеют сильные руки, особенно когда на них возложена роль защитника или воина. Марс, бог войны, изображался с копьем в руке. Татуировки этих божеств обычно наносятся на руку. Библия также изобилует примерами, в которых сила Бога, как для нападения, так и для защиты, указывается через указание на его руку, которая простирается до всех уголков мира.
Когда мы говорим о бедренной кости, мы предполагаем, что благодаря ей становится возможна ходьба, эта кость вполне может олицетворять символизм ходьбы со всеми ее коннотациями. Мы, однако, не исключаем, что эта символика в общем смысле принадлежит всей нижней конечности. И не следует забывать, что эта символическая способность разворачивает особые ответвления в каждой из костей ноги, так что в бедре общая символика ходьбы должна отличаться от той, что может быть найдена в голени, например.
Изучая сейчас плечевую кость, мы применяем тот же критерий и считаем, что эта кость может особенно представлять нормы, связанные с действием, сопряженным с силой, с двойным смыслом - "мочь делать" и "обладать силой". Через движение, которое «начинается» в плечевой кости, осуществляется сила.
Рука начинается от плеча, а оно является началом всех движений руки. Важность ручного труда для нашего вида раскрывается в словах Кьоццы («Знание и акт в психосоматической медицине» (1976) он говорит, что использование руки позволяет «инструменту стать инструментом, построить искусственный мир, предоставляет доступ к культуре, столь же важной, как и та, что создается через слово».
Человеческая рука обладает двумя качествами - силой и точностью движений (Д. Моррис, 2005). Она играет первостепенную роль в деятельности человека, тесно связана с его способностью к трансцендентности.
О некоторых представлениях, связанных с плечом
"Теперь можно сказать, что вещи, Универсум, сам Бог являются составляющими моей жизни, поскольку «моя жизнь» — это не только Я, Я — субъект, но жизнь — это ещё и мир. Мы преодолели субъективизм трёх веков — Я освободилось из заточения в собственной интимности, оно уже не единственное, что имеется, но уже не страдает от одиночества, которым является единственность.
Мы избежали заточения, в котором жили как люди нового времени, заточения сумрачного, без света мира и без просторов, которым радуются крылья стремлений и желаний. Мы вне уединенного, обособленного участка Я, закрытой комнаты больного, полной зеркал, которые безнадёжно возвещают нам наш собственный профиль, — мы вне её, на свежем воздухе, снова вдыхаем кислород космоса, расправив крылья для полёта, обратив сердце к вещам, достойным любви. Мир снова стал горизонтом жизни, который, подобно линии моря, напрягает кругом нас свою чудесную тетиву арбалета и заставляет ваше сердце почувствовать себя стрелой, сердце, израненное самим собой, которое вечно болит от скорби или наслаждения. Спасемся в мире — «спасемся в вещах»."
Ортега-и-Гассет
Акт объятия
Акт объятия, заключающийся в обхвате другого человека руками, обычно рассматривается как проявление любви и, в более легкой форме, как дружеское приветствие. В этом акте участвуют три кости, сходящиеся в плечевом суставе, вместе с костями предплечья, кистей и грудной клетки. Однако действие начинается с плеча.
Когда мы обнимаем кого-то, мы приближаем его к своей груди, как будто хотим заключить его в нее. Таким образом, мы выражаем поддержку и принятие. Это действие, которое как бы включает другого человека в нашу сущность. Оно символизирует единство и преданность.
В Википедии можно найти информацию, которая не только подтверждает символику объятия, но и показывает, как взаимосвязаны значения, представленные в действиях и анатомических зонах, которые они затрагивают. В данном случае эта взаимосвязь подтверждает то, что мы уже изложили. Говоря о лопатке, мы упомянули церемонию посвящения в рыцари, и роль «ударов по спине» в этом процессе. Согласно данным Википедии, христианские принцы, после того как посвящали нового рыцаря и наносили ему удары по спине в установленном порядке, даровали ему accolade [награду] или объятие. Этот элемент церемонии символизировал, что рыцари, вступая в орден, подчиняются его уставам, посвящают себя ему, «обнимают» орден.
Тем не менее, необходимо помнить, что борьба также напоминает объятие, и что существуют удушающие объятия. Можно «обнять» таким образом, что это окажется вредным, до такой степени, что мы не заметим, как эти объятия задушат нас или окружающих.
Полет
Когда мы "подставляем плечо", следуя идее Ортеги-и-Гассета, мы обретаем крылья и вступаем на путь полета. Полет имеет символику углубления, вознесения и духовности. Птицы символизируют добро и божественное (Манфред Луркер, 1990), "трансцендентность роста" (Х.Э. Сирлот, 1992).
Полет также символизирует единение мужского и женского начала, оргазм, творческую самоотдачу и способность обнимать (Доррит Буш, 1984). Во многих мифах о сотворении мира, мир рождается из яйца, отложенного матерью, которое, после соединения с мужским духом, представленным как движущийся воздух, превращается в птицу (М. Луркер, 1990).
В обиходной речи, говоря о человеке, который мечтает, но не воплощает свои мечты, говорят, что он "летун, мечтатель, кто-то, кто хочет взлететь выше, чем может". Эти фразы приводят нас к другому выводу: полет не бесплатен. Птицы могут создавать впечатление невесомости, но на самом деле они совершают мышечное, сердечное и дыхательное усилие, которое человек не в состоянии выполнить (Эрих фон Холст, 1985). "Полет" в воображении, без соответствующего творческого усилия, остается лишь иллюзией или даже бредом. Истинный "полет" – это лишь тот "полет", который сопровождается отказом от всемогущества. Это тот полет, который совершил Дедал, а не Икар, который, отрицая свою хрупкость, приблизился к солнцу и упал. Истинный "полет" происходит в соразмерной деятельности.
Мы замечаем, что из различных способов передвижения, существующих в животном мире, человеку свойственно ходьба. Полет требует от него механического дополнения; в то время как плавание и ползание ему не запрещены. Но для полета человеку необходимо создать нечто, чего у него нет на уровне анатомического развития. Поэтому полет потребовал активации мысли и ручных навыков, чего не требуют ни ходьба, ни плавание. Это, в сочетании с тем, что данное действие совершается "на высоте" и в воздухе, объясняет, почему идея полета может обобщать многие аллегории, связанные с творческими и духовными способностями и свободой.
Представление о действии в контексте духа, который нас объединяет, становится очевидным, если объединить концепции Ортеги-и-Гассета, когда он говорит о "подставить плечо" и о том, что мы можем "спасаться в делах". В этом смысле показательно, что в эпиграфе, начинающем раздел о плече, философ не использует в качестве примера руки.
"Подставить плечо" имеет гораздо более широкое значение, выходящее за рамки идеи манипуляции в узком смысле "действовать руками" (по словарю Королевской академии). Подставить плечо — значит полностью отдаться делу вместе с другим, вовлечься в ситуацию, которая выходит за рамки индивидуального; это уже область духовного, так как речь идет о слиянии двух или более душ в общей задаче.
Другая трактовка манипуляции гласит, что это "управление своими и чужими делами по своему усмотрению" (там же). Возможно, критическое отношение к "манипуляции" связано именно с этим значением, которое указывает на действия, лишенные уважения к другому.
Cледует учитывать, что сострадательные действия могут быть мотивированы нездоровыми причинами, так же и в духовной сфере не всякое проявление общего духа является здоровым. Кьосса говорит о существовании "духопатий". Разве погром не является проявлением особого группового духа?
Общее значение плеча
Подводя итог о значении трёх костей, сходящихся в плечевом суставе, можно сказать, что правильная интеграция этой зоны приводит к сострадательному и ответственному действию. Или, иными словами, сострадательное отношение, которое действует ответственно. Или ответственное поведение, которое проявляется с состраданием.
Сопоставление этих выражений привело меня к мысли, что соединение различных норм в совместных действиях, присущих каждому суставу, при соответствующей согласованности, порождает новую норму, которая объединяет участвующие нормы. Можно предположить, что это происходит во всех суставах. То, что происходит с костями черепа или с теми, которые позже образуют тазовую кость, когда их соединения срастаются и превращаются в одну кость, можно рассматривать как уже "установившуюся" форму этой ситуации.
Если исходить из только что изложенной идеи и рассматривать плечевой сустав, то можно сказать, что он связан с нормой, которую мы ассоциируем с "уважением".
Когда мы говорили о лопатке и связывали её с физическим воплощением ответственности, мы обнаружили, что этимология этого термина в его изначальном значении отсылает к "уважению" [respeto].
Также в области этимологии мы вспоминаем связь между словами "спина" и "меч" [espalda y espada]. Меч — это классический символ силы. Странствующие рыцари должны были использовать свою силу, своё умение владеть мечом для защиты слабых. Они были теми, кто получал "удар по спине" (посвящение в рыцари), который, как мы уже говорили, связывает идеи спины и меча через этот жест. Согласно "Словарю символов" Шевалье, спина символизирует силу, способность к осуществлению, к чему обычно добавляются плечи и руки.
Тот же словарь говорит нам, что синонимом слова "меч" на испанском языке было слово "уважение". На первый взгляд можно подумать, что это связано с тем, что древние воины с мечом могли внушать страх, который заставлял уважать их. Однако "Словарь символов" Сирлота объясняет, что первые мечи вручались только людям высокого достоинства, как символ того, что они заслуживают уважения. Этот же текст утверждает, что основной символизм меча всегда был связан с духовностью и очищающим огнем. Он добавляет, что меч изначально считался, прежде всего, религиозным символом духовной силы.
Меч, спина, лопатка, лопаточная кость, плечо и плечевая кость — это термины, а значит, и понятия, которые взаимопроникают (как плечевая кость, так и лопаточная кость в своем первоначальном значении означали «плечо», и мы уже упоминали о мечах, лопатках и спине). Все они вызывают ассоциации с силой, ответственностью, способностью защищать, властью и духовностью.
Согласно "Словарю чувств" Марины и Лопес Пеньяс, уважение связано с вниманием, с «удовлетворением просьб кого-либо», с почетом и благодарностью, с внимательным отношением к окружающему миру, что обозначается термином «почтение». Они отмечают, что уважение может перерасти в почитание, а эта серия чувств может развиться до религиозного поклонения. Также они уточняют, что уважение ощущается как обязательство, долг, и дополнительно связывают его с благодарностью.
В тексте упомянутых авторов мы находим ассоциацию уважения с понятиями «наблюдение» и «забота», а также с «обеспечением выживания или поддержанием чего-либо». Неудивительно, что в основе слова «уважение», как и многих слов, связанных с ним, лежит базовый опыт, «универсальная семантическая репрезентация», которую авторы связывают с индоевропейским корнем *swer-wer, означающим «обращать внимание». От него происходят слова «сохранить», «лечить», «защищать», «гарнизон».
Мы считаем, что если снова взглянуть на то, что мы писали о каждом из терминов, которые определяют нормы, присущие плечевому суставу, мы обнаружим, что они связаны с каждым из упомянутых определений уважения. В следующем тексте Ортега-и-Гассет углубляется в эту тему и делает её ещё более понятной.
"‘Не хлебом единым жив человек’, — говорил Иисус, и под этой другой вещью, которая не была хлебом, он имел в виду роскошь духовного насыщения. (...) Я не говорю, да как я могу это сказать, когда в конце концов хочу предложить совсем противоположное! Я не говорю, что религиозное чувство 'есть' культура (...). Религиозное чувство, о котором говорит Гёте (...) — это уважение. Некоторые грубые умы могут путать атеизм и нерелигиозность: однако, они были и останутся разными вещами. Всякий человек, который думает: 'жизнь — это серьезное дело', — глубоко религиозен. Истинная нерелигиозность — это отсутствие уважения к тому, что выше нас, рядом с нами и ниже нас. Легкомыслие — это безбожие. (...) Дайте мне народ, исполненный уважения, и я обещаю вам процветающую культуру; дайте мне хотя бы горстку людей, которые из поколения в поколение будут передавать, с упорством через века, плодотворную традицию уважения".
Ответственное и сострадательное действие приводит к поведению, в котором преобладает уважение. Это позволяет нам избежать искушения действовать, руководствуясь желанием обрести власть над другими.
Ранее мы говорили, что в особой структуре бедра заложена история: та, что символизирует приобретение прямостояния и преждевременность рождения человека, отцовскую функцию, развитие привязанности между мужчиной и женщиной, возникновение специфически человеческой культуры. Мы связывали всё это с необходимостью удаляться от матери, приближаться к отцу, обретать индивидуальность, с правильным балансом между терпением и спешкой, а также между продвижением вперед и закреплением. Также мы говорили об интенсивности, с которой у человека проявляется чувство основной нехватки, которое выражается в том, что человек чувствует себя 'обязанным' искать восполнение этой нехватки с помощью замен, чувствует, что должен 'двигаться вперед', 'завоевывать', 'познавать', 'оставлять позади и искать что-то новое', а также иметь место, где можно заботиться и поддерживать свои привязанности. Мы отметили, что неустойчивое равновесие между этими, казалось бы, противоречивыми возможностями определяет нашу жизнь. Как Иаков, мы часто бываем очень беспокойны.
Плечевой сустав предлагает нам новую интеграцию. В нём мы видим воплощение нормы, связанной с трансцендентным действием, с заботой, необходимой для выполнения задачи, поддержания отношений и среды обитания. После того как мы встали и сделали шаг в мир, необходимо заботиться о созданном, защищать его и совершенствовать, придавая ему полезность, согласующуюся с нашим существованием в экосистеме. Это и есть уважение.